Действительно ли веганизм помогает животным?
Барбара Кинг
Всё больше людей совершают переход на растительное питание или идут в этом направлении. Отчасти это вызвано тем, что достоянием гласности становятся свидетельства о пользе веганства для здоровья и окружающей среды, а отчасти и тем, что сообщество учёных всё больше приходит к консенсусу относительно природы сознания животных и их способности испытывать боль.
Но как такой выбор – не есть животных вовсе (вегетарианство), или не есть животных и животные продукты (веганство) – конкретно влияет на животных и на мир?
Этот вопрос не давал мне покоя всю эту неделю, в то время как я читала книгу «Девяносто пять: встречи с американскими животными, обитателями ферм, в фотографиях и рассказах». В книге сказано, что 95 – это среднее число животных, которых каждый веган спасает ежегодно своим питанием. Разные источники по-разному оценивают средние показатели индивидуального потребления мяса. В статье в американском издании Today Wednesday говорилось, что на протяжении всей жизни каждый мясоед съедает 7000 животных (включая рыб). Эти данные сообщает Vegetarian Calculator (http://vegetariancalculator.com/) – он-лайн калькулятор, позволяющий подсчитать число съедаемых животных за тот или иной период.
Говоря о спасении животных веганами, что мы подразумеваем под «спасением»? Способен ли веганизм – или вегетарианство, или ограничение потребления мяса – действительно повлиять на глобальное потребление мяса, учитывая число голодающих людей, которые могут зависеть от животных белков?
В начале этой недели я решила, посредством электронной почты, задать несколько вопросов трём активистам по защите прав животных и веганам: Полу Шапиро из Общества защиты животных США, Брюсу Фридриху из Farm Sanctuary и Алке Чандне из PETA.
Вот первый диалог:
Мотивируют ли вас или вдохновляют размышления о числе животных, которые каждый год продолжают жить благодаря вашему личному веганству, но погибли бы, будь вы мясоедом?
Пол Шапиро: Сокращение потребления мяса или отказ от него не означает, что животные, которые были бы убиты, теперь будут жить. Это означает, что животные, которые были бы выращены на агропромышленных фермах и обречены на страдание, теперь не родятся и не подвергнутся той ужасной эксплуатации, которая свойственна мясной промышленности. Это вопрос спроса и предложения. Чем меньше спрос, тем меньше предложение.
Брюс Фридрих: Как справедливо заметил Пол, снижая или аннулируя спрос, мы избавляем животных от немыслимых страданий. Для меня огромной мотивацией служит осознание того, что я могу следовать собственным ценностям за обеденным столом. Апостол Павел призывал верных к непрестанной молитве. Мне нравится, что всякий раз, когда я сажусь есть, я проявляю милосердие и борюсь со страданиями. Каждая трапеза становится своего рода молитвой о более добром и сострадательном мире.
Алка: Меня заботит не столько число спасаемых животных, сколько то, насколько я уменьшаю сумму страданий и боли благодаря своему выбору. Когда я узнала об ужасных условиях содержания животных на агропромышленных фермах и задумалась о совершенно произвольных установках, каких животных можно есть, а каких – избавить от этой участи, то приняла решение стать веганкой. Мне греет душу мысль о том, что мои действия не усугубляют существующую ситуацию, и я не поддерживаю такого рода бизнес – не плачу ему.
С другой стороны, если мне случайно подают не веганское блюдо в ресторане (и я знаю, что блюдо выкинут, если я откажусь), я чувствую, что увеличила сумму страданий животных, плоть которых оказалась у меня на тарелке. Например, если мне подают блюдо с яйцами, то я вспоминаю все страдания, испытываемые курами на птицефермах. На чашах весов – время, в течение которого животное страдало на ферме, и несколько минут моего удовольствия от поедания блюда, приготовленного из этого животного.
Тот факт, что Пол, Брюс и Алка дали схожие ответы, говорит о том, что борьба за спасение животных – это не столько и не только попытка наполнить приюты животными, спасёнными от убоя, сколько стремление свежим взглядом посмотреть на всю нашу продовольственную систему. (Советую вам прочитать книгу Филиппа Лимбери «Фармагеддон: истинная цена дешёвого мяса»/ Philip Lymbery's book Farmageddon: The True Cost of Cheap Meat.)
В этом контексте – необходимости изменения продовольственной системы – я пытаюсь рассматривать вопросы глобального неравенства, говоря более конкретно – вопрос обеспечения продовольствием людей, которые лишены доступа к надёжным источникам белка. Эта озабоченность вызвала другой вопрос, адресованный моему трио веганских экспертов.
Как бы вы ответили человеку, который указывает на то обстоятельство, что в глобальных масштабах веганизм просто не практичен, поскольку люди (включая людей, страдающих от нищеты) должны есть мясо, чтобы выжить?
Пол: Это утверждение не обязательно является справедливым, но мы в состоянии контролировать только себя. Сегодня миллионы американцев предпочитают уменьшать потребление мяса по разным причинам: чтобы выглядеть и чувствовать себя лучше, чтобы предотвратить жестокое обращение с животными, чтобы защитить планету и т. д. Позиция «всё или ничего» непродуктивна. Усилия людей могут быть скромными: например, они вольны обходиться без мяса по воскресеньям, в рамках акции «Выходные без мяса», или следовать диетическому плану «Веган до шести часов вечера», или следовать диетическому плану Эллен Дедженерес (Ellen DeGeneres) – «веган до шести и после шести вечера». Какой бы ограниченный характер ни носили наши усилия, всё это – движение к более разумному, гуманному и здоровому питанию.
Брюс: Однозначно, не каждый американец, чтобы выжить, вынужден есть мясо. На протяжении шести лет я работал руководителем приюта и пункта раздачи супа для бездомных в Вашингтоне, Округ Колумбия, и могу, опираясь на личный опыт, сказать, что наши бедняки страдают от пищи плохого качества, а не от недостатка пищи, как таковой.
Движение в сторону цельных зёрен и бобовых и отказ от мяса благотворно для их здоровья (и кошельков), равно как и для здоровья зажиточных людей. Я согласен с тем, что, в глобальных масштабах, превращать зерновые культуры в корм скота значит вызывать голод. Именно поэтому я стал веганом в 1987, чтобы бороться с полной неэффективностью существующих методов кормления животных, которые приводят к росту стоимости зерновых культур и голоду.
Алка: Я бы рассказала такому человеку, что мои родители вырастили меня и трёх моих братьев и сестёр как лакто-вегетарианцев (вегетарианцев, употребляющих молочные продукты). В годы моей молодости отец был аспирантом, а мать работала библиотекарем в Канаде. Однако на свои достаточно скромные средства они были в состоянии кормить здоровой пищей детей: нашими основными блюдами были рис и бобовые. Родители не покупали продукты фаст-фуда, но отдавали предпочтение свежим фруктам и овощам.
Конечно, мой опыт – продукт моего культурного наследия, но если мы посмотрим на всё население земного шара, то увидим, что люди бедные питаются, в основном, зёрнами и бобами, а не мясом и другими продуктами животного происхождения.
Если мы оценим объём ресурсов, которые тратятся на производство мяса, молока и яиц, то нам станет ясно, что в современном, всё более перенаселённом мире, животные продукты – удел богатых. Можно посмотреть на самые вопиющие примеры – уничтожение тропических лесов в Бразилии с целью выращивания кур на американских птицефабриках, а также экспорт зерна из голодающей Эфиопии европейским агропромышленникам – чтобы понять, что упование на продукты животного происхождения усугубляет неравенство.
Я благодарю Алку, Брюса и Пола за то, что они помогли пролить свет на вопрос взаимосвязи таких явлений, как выбор продуктов и благоденствие животных.
Об авторе: Барбара Дж. Кинг – профессор антропологии в американском Колледже Вильгельма и Марии (College of William and Mary), одном из старейших учебных заведений США. Она много пишет на темы человеческой эволюции, поведения приматов, а также сознания и эмоций животных.