Мой жизненный опыт: цыплята спасли мне жизнь
Пол Шэдли: «Я перенёс первую передозировку в 11 лет, вторую – в 18, а третью – после двадцать первого дня рождения. То был крик о помощи. Мои родители были замечательными людьми, но я был очень несчастен.
В восьмилетнем возрасте, в шестидесятых, я подвергся сексуальному насилию. Я боялся, что меня побьют палками, если я расскажу об этом учителю, поэтому молчал. Когда мои родители узнали, разразился скандал. Преступника отправили в тюрьму, но я никогда не говорил об этом. Я не мог смотреть правде в глаза.
Я ушел из школы в 15 лет и поступил работать на почту – сначала в качестве разносчика телеграмм, а затем в качестве почтальона. Служба заканчивалась к 12.30 дня, после чего я сразу же шёл в паб. Я выпивал три или четыре пинты. Иногда пять (около трёх литров).
Алкоголь маскировал мою депрессию, и когда мне перевалило за тридцать, я уже был алкоголиком. Напиваясь, я ублажал своих внутренних демонов. Однажды на Рождество я выпил 48 банок пива «Карлинг» за два дня. Я попал в больницу. Врач сказал: «Вы либо прекратите пить, либо умрёте».
Тогда, в возрасте 34 лет, я отправился в центр реабилитации и шесть лет не употреблял спиртных напитков. Я потерял около 36 кг в весе и начал ездить на велосипеде 15 миль на работу и обратно. Я никогда не чувствовал себя так хорошо.
Затем, в 1997 году, я влюбился. В один прекрасный солнечный день мы оказались в Котсуолдсе, и я выпил пива. Один бокал, два, три. То была дорога к забвению.
В 2006 году, девять лет спустя, моя психика полностью расстроилась. Я гулял с отцом, и он сказал: «Ты плохо выглядишь, сынок». Я помню, что меня тошнило, всё моё тело дрожало. Следующее, что я помню – я проснулся в психиатрической клинике. Я провел два месяца в больнице на общественные средства.
После тридцати трёх лет работы я покинул почту по медицинским показаниям и стал трудиться добровольцем в разных благотворительных организациях. Затем, в 2011, я пережил посттравматический стресс после того, как меня избили посередь бела дня. То было неспровоцированное нападение, и я стал испытывать паранойю, не мог спать и начал наносить себе увечья – то была форма самоотрицания.
Я стал буквально отшельником и пускал в дом только горстку избранных людей.
Затем, как ни странно, один друг спросил у меня, не приходило ли мне в голову приютить кур с птицефабрики. Я посмотрел на него как на идиота. Он сказал: «Их жизнь чудовищна, и твоя жизнь была чудовищной». Он решил, что мне пойдёт на пользу уход за курами.
Я всегда чувствовал себя уютно в обществе животных, и у меня имелся огромный сад, поэтому я связался с местным спасательным центром и отправился посмотреть на птиц. Это был какой-то фильм ужасов. У кур отсутствовали перья, а концы их клювов были обрезаны. Я был потрясён до слёз.
Я начал с того, что взял четырёх кур, и они изменили мою жизнь. Очень скоро я осознал, что эти птицы зависят от меня и наполняют мою жизнь смыслом. Я подумал, что если они смогли справиться с травмой, которую пережили, то и я должен найти в себе силы.
Сначала куры испытывали страх, но тот момент, когда они впервые выбежали из курятника, хлопая крыльями, стал одним из самых радостных событий моей жизни. Сейчас у меня три курятника площадью 12 футов, брендовый новый забор, 13 кур. Места достаточно для 30 кур.
Я потратил кучу денег на латук, кашу и кукурузу в початках. Килограмм живых мучных червей стоит 11 фунтов, но курам эта пища нравится. В общей сложности, я потратил примерно три с половиной тысячи фунтов, но радость, которую дарят мне куры, безгранична. Куры запрыгивают мне на брюки, садятся на плечи, вызывая улыбку на моих устах. Я не улыбался сорок лет. Даже мой психиатр сказал мне: «Пол, я никогда не видел тебя в таком хорошем состоянии».
Я никогда не говорил ему о том, что пережил в детстве, запрятав воспоминания в самый дальний угол моей памяти, но в августе прошлого года сломался и рассказал своему психиатру всё. Куры заставили меня почувствовать, что я могу быть более открытым. Слыша, как они кудахчут, я подумал – раз они всё ещё способны разговаривать после всего ими пережитого, то и я могу.
Ничто не вредит ментальному здоровью больше, чем чувства отчаяния, одиночества и пренебрежения, возникающие в результате отношения со стороны некоторых членов общества. Куры принимают меня. Они успокаивают меня, и я чувствую, что мы связаны – в силу тех ужасов, через которые мы прошли. Как бы странно это ни звучало, куры дают мне то, в чём я нуждаюсь».
В Англии уже многие годы существует практика спасения кур. В 2016 году Times опубликовал призыв приютить кур, «коммерческая жизнь» которых подошла к концу. Вот один из свежих примеров: больше двухсот кур были спасены от убоя некими добросердечными людьми, которые решили приютить их.
Эти куры жили в клетках на птицефабрике в Корнуэлле, и Британский фонд благоденствия кур дал им возможность провести остаток их дней на свободном выгуле.
Днём, в который куры должны были быть переданы новым хозяевам в Южном Зиле близ Окехамптона, назначили 20 декабря. Многие люди откликнулись на призыв – как имевшие опыт, так и те, кто хотел впервые поселить у себя кур.
Местный координатор этого проекта Гайнор Дэвис сказал: «То был огромный успех – пришло множество счастливых людей, особенно семей. Пришло множество детей, родители которых специально для них впервые решили завести кур».
Куры на птицефабриках живут примерно восемнадцать месяцев. Хотя и после этого полуторагодичного возраста они несут достаточное число яиц, всё же нет гарантий, что каждый день яйца будут безукоризненного качества.
Если добровольцы не забирают этих кур с птицефабрик, птиц просто отправляют на бойню. Очень часто они становятся кормом для домашних животных или бульонными кубиками. В декабре многих таких кур приютили люди, а позже такое же число кур было спасено во время аналогичной акции в Южном Молтоне, и это означает, что мы спасли большое число кур!»
Людей, дающих приют курам, просили делать маленькие пожертвования, чтобы покрыть расходы на проведение акции и дать возможность спасти ещё больше кур!
Если вы упустили этот шанс, не переживайте – в будущем такие акции состоятся не раз.