Альдо Кейн показывает нелегальные тигровые фермы, где продают кости тигров дороже, чем кокаин
Джесс Хардиман
В последние годы браконьерство оказало разрушительное воздействие на популяцию тигров в мире, которая за последние 100 лет сократилась более чем на 90%. Менее 4000 тигров остаются в дикой природе.
Но некоторые тигриные фермы, созданные для того, чтобы остановить падение численности, фактически стимулируют спрос на черном рынке, и животных разводят там для распродажи по частям.
Кости тигра и даже эмбрионы собирают и продают на позорный черный рынок.
Некоторых животных зверски топят или убивают электрическим током, а затем снимают с них шкуру, разрубают и варят в течение нескольких дней, и всё это снабжает жуткий рынок высококлассных покупателей.
В новой программе-расследовании BBC «Тигры: охота за контрабандистами» бывший пехотинец Королевской морской пехоты, ставший активистом Альдо Кейн углубляется в темный мир незаконных тигровых ферм Юго-Восточной Азии.
В этом часовом фильме Кейн и его команда путешествуют по Китаю, Лаосу, Таиланду и Вьетнаму, чтобы узнать, как тигриные фермы стимулируют потребительский спрос на продукты из тигров, поддерживая нелегальную торговлю, что, в свою очередь, стимулирует браконьерство.
На этих фермах видно, что животные разводятся для торговли их частями и производными, и считается, что около 7000–8000 тигров живут сейчас в неволе по всей Азии.
Говоря с LADbible, Кейн сказал: «Когда вы справляетесь с браконьерами на самом низком уровне, вы не решаете проблему; все, что вы делаете, это заклеиваете пластырем намного большую проблему.
Большинство людей слышали о браконьерской охоте на тигров и раньше, но они не знали, почему причина браконьерства тигров возрастает из-за фермерства — торговцы обеспечивают большим количеством продукта, что следом увеличивает спрос на диких тигров».
Плененных тигров часто разводят и продают для производства незаконных продуктов, таких как вино из тигровой кости и клей из тигровой кости (последний из которых, по словам Кейна, больше похож на «бульонный кубик из кости тигра»), которые, как многие считают, обладают лечебной силой.
Но, несмотря на то, насколько ценной является продукция из них, — тигровый клей часто может похвастаться уличной стоимостью выше, чем цена на кокаин, — Кейн был шокирован, увидев условия, в которых сами тигры иногда содержались.
Он заявил: «Я думаю, что самой сложное для меня было видеть, вероятно, масштаб деятельности.
Мы не говорим о кустарном производстве сорта хорошего вина; мы говорим о тигровой ферме с 200 тиграми на ней — все они разводятся, чтобы быть убитыми для продуктов роскоши и вина.
Даже если дикие тигры не подвергаются опасности, проблемы с вопросами обращения с животными, которые мы видели на фермах в Юго-Восточной Азии, были довольно острыми.
Обращение с животными в некоторых местах настолько варварское, что на это трудно смотреть. Некоторым из животных было бы лучше умереть, чем быть живыми».
Одна особенно душераздирающая сцена в документальном фильме показывает, как тигра накачивают жидкостью с помощью инъекций, и он становится настолько большим и раздутым, что едва может двигаться.
Кейн сказал: «Тигры во Вьетнаме клинически страдали ожирением — они едва могли двигаться.
Они продаются на вес, поэтому, возможно, цену увеличивали на несколько тысяч долларов, накачивая тигра инъекциями.
Король джунглей превращается в очень-очень толстого домашнего кота в клетке. Просто ужасно видеть такое».
Ещё один момент, когда Кейн и его команда снимают скрытые кадры с замороженными тигрятами, которых хранили в питомнике в Лаосе.
Когда Кейн открывает морозильник, он угрюмо говорит: «О боже. Тигрята. Детские кости. Здесь три детеныша».
Через этот мощный фильм Кейн надеется пролить свет на то, насколько сложна нелегальная торговля тиграми, и то, что вина не обязательно ложится на тех, кто устанавливает ловушки.
Он сказал: «В конечном счете именно эти тигровые фермы — это то, что создает и стимулирует спрос на продукты из тигров, и там, где есть спрос на этот продукт, всегда будет богатая элита, которая хочет дикого тигра.
Когда вы видите парня, который установил 200 ловушек на земле и поймал тигра, вы знаете, что он удовлетворяет спрос. Если бы его там не было, кто-то другой достал бы этого тигра и доставил бы его на рынок, так что проблема не в этом.
Если бы, во-первых, не было спроса на продукт, не было бы браконьерства. Тигры были бы намного более ценны как туристический продукт или то, что нужно сохранять.
Проблема заключается в контрабандистах, посредниках и производителях продукта — на рынке так много продуктов из тигров.
Во Вьетнаме сейчас есть зародыши тигров. Десять лет назад их не было. Это сигнализирует о том, что сейчас больше тигриных ферм. Происходит довольно много выкидышей, и эти эмбрионы продаются.
Правительства должны предотвращать это, и они могут. Они сделали это с браконьерством панд, и теперь смотрят на панд в Китае.
Здесь всё дело в перевоспитании людей, использующих эти продукты, а также дело правительств, которые должны принять участие в решении проблемы.
Когда речь заходит о тиграх, живущих в дикой природе, у нас осталось не так много лет».
Перевод: Евгения Карташева